Ритуал

Какой самый яркий, самый радостный праздник в году? Конечно же, Новый год! Минимальный набор атрибутов праздника – шампанское, накрытый стол, украшенная елка, телевизор и, конечно же, новогодняя речь первого лица государства, предваряющая не менее символический бой Кремлевских курантов. Нескрываемая радость и ликование. Звон бокалов и телефонные звонки. И жизнь не кажется пустой, и одиночество исчезло. Быть может, именно сегодня нас случайно отыщет счастье. Все, как в том далеком золотом веке… Ах, если бы эта ночь не прекращалась никогда! Ночь, когда прошлое соединяется с будущим. Ночь, когда умирающее старое человечество вытесняется вновь родившимся. Когда начало и конец сливаются воедино. Когда все в единодушном порыве преклоняют свои головы перед единственным хозяином жизни – Временем, рождающим жизнь из хаоса…

Стоп! Едва ли кто‑то в эту праздничную ночь задумывается над тем, куда нацелен этот пестрый церемониал праздника. А ведь он, по сути, воспроизводит языческую идею вечной цикличности времени – рождения мира из хаоса, его развития, разрушения и нового рождения из того же хаоса.

А новогодняя ель – разве это неархаическое Древо Мира, вокруг которого не только хороводы водят, но и вся вселенная вращается? Ель, которая своей вершиной достигает Невидимых миров, а корнями глубоко уходит к тайнам подземного царства? Нет, даже советская идеологическая машина, перемоловшая миллионы человеческих жизней, не осилила новогодний ритуал!

Казалось бы, в современном мире, насквозь пропитанном рациональностью и прагматизмом, ритуал должен был бы исчезнуть как пережиток «религиозной дрему чести». Разве ритуал – это не та самая «условность», с которой сегодня принято бороться? Разве не предполагает идея демократии полную свободу в поведении и самовыражении, где неприемлемы любые «условности»? И действительно, общество XX века успешно рассталось со многими религиозными ритуалами. Однако, отказавшись от религиозной составляющей ритуала, наш современник создал бесконечное множество своих, вполне светских обрядов.

Ритуал выполняет функцию «оформления», «оборачивания» или «обряживания» важнейших религиозных смыслов, но разве можно одеть пустоту? Как трагически беспомощны проводы усопшего при всей помпезности светского ритуала похорон. И сколько уверенности в жизни вечной, молитвенной надежды на лучшую участь в церковном обряде отпевания! «Гражданская панихида» – явление глубоко симптоматичное для нашего времени. Однако попытка создать аналогию церковному заупокойному обряду превращается либо в фарс, либо в гротеск. Символика красного цвета – цвета жизни и воскресения, которая появилась еще во времена среднего палеолита, где красной охрой обильно посыпали усопшего, – в советской «гражданской панихиде» связывается с революционными идеями. Да и сам монумент, воздвигаемый на могиле, уже не несет никакого сакрального смысла; без веры в вечную жизнь он – только памятник, увенчанный звездой… Если бы в Древнем Египте, или Междуречье, или Скифии были «гражданские панихиды», никогда не увидел бы мир ни величественных пирамид, ни чарующих своей красотой мавзолеев, ни искусно созданных курганов. Для любой религии ритуал – явление особо важное. Если убрать священные предметы, священные действия, обычаи и времена – религия станет бесплотной идеей, растворившись в круговерти будней.

Ведь именно ритуал наполняет жизнь смыслом. В этом его суть. Но таким его делает только религия. В религиозном ритуале человек изымается из обыденности и оказывается перед лицом Священного, Вечного, Неизменного. Но в отличие от выхолощенного светского ритуала религиозный ритуал всегда осмыслен, разумен. Жизнь может быть радостной или горестной, благословенной или едва выносимой, но ритуал остается одной и той же непоколебимой опорной точкой человеческого бытия.

Насколько мелкой и пошлой выглядит жизнь современника, стерилизованная правилами этикета и общечеловеческими ценностями, по сравнению с богатой обрядами жизнью самого простого крестьянина старой России! Любые значимые события были богато «обряжены»; не только бракосочетание, рождение или похороны, но и будничная жизнь благодаря обрядам несла на себе оттенок праздника. Разве можно, войдя в чужой дом, не поклониться хозяевам, не перекреститься, не сказать: «Мир вашему дому!», не справиться о здоровье старших и младших? А насколько тесно было связано земледелие с днями памяти святых! А праздничные обряды пасхальных и рождественских дней? Именно обрядом колядования приносили христославы радость Рождества в каждый дом! Ведь душа всегда ждет праздника – ждет, когда вырвется из ежедневной суеты и поднимет голову ввысь, – а если вырваться некуда? Или, точнее, не во что?

Это самое «что», сердцевину, существо ритуала, и хранит по сей день Церковь. Здесь в неизменности сохранились и обычаи ранних христиан, красота и символическая насыщенность византийского церемониала, и традиционные для Руси обычаи и обряды. Наиболее ярко совокупность ритуалов представлена в богослужении, когда различные по своему значению и месту обряды выстраиваются в четкую и целостную линию разумного служения Богу. Зайдет человек в храм Божий, услышит пение, лоб перекрестит, до земли поклонится, к иконе подойдет, поцелует, а тут и священник с кадилом пройдет, покадит молящихся – и под ногами снова твердая почва, твердь, «яже не подвижится»… Вот откуда у верующих людей источник внутреннего мира и спокойствия – в насыщенности их жизни религиозными ритуалами, в которых человек обретает осязаемое прикосновение Вечности.

Слушать аудиопередачу «Ритуал»

© Совместный проект Русской Православной Церкви и «Радио России»