Аудиопередачи

Как известно, империю нельзя победить извне, но она способна успешно разрушить себя изнутри. Главная угроза бытию государства всегда исходит от его собственных граждан. В предельном выражении – это революции и гражданские войны. Однако существуют и менее радикальные, неявные формы опасности, еще не состоявшиеся как факт большой истории. В целом их можно назвать общегосударственным кризисом доверия.

Человек, преступающий общественный или религиозный закон, как правило, всерьез надеется избежать наказания. Но эта надежда порождена невежеством. Действительно, можно ловко «спрятать концы в воду» и скрыть преступление от общества. Можно перехитрить или подкупить следователя. Можно не верить в рай и ад или, уповая на милосердие Бога, надеяться на то, что Он в конце концов простит «недостойного раба Своего». Но социальные и религиозные последствия греха – это еще далеко не все. Каждое преступление влечет третье, последнее наказание, свершающееся в самом человеке. И в отличие от первых двух оно всегда неотвратимо.

«Честь? Не будьте смешным. Эполеты, аксельбанты, дуэли, “стволы Лепажа роковые” – все это давно забытая мода романтической эпохи. Сегодня говорить о чести – все равно что спуститься в метро в костюме мушкетера Людовика XIV». Так склонны рассуждать о чести те, кто смутно представляет себе содержание этого слова. Между тем честь – это венец мужества, то есть способности утверждать собственное бытие вопреки угрозе небытия. Немецкий богослов Пауль Тиллих замечал, что угроза небытия смутно ощущается человеком в виде трех видов тревоги: во‑первых, это тревога судьбы и смерти; во‑вторых, тревога вины и осуждения… Честь – это вполне конкретное содержание духа, позволяющее человеку преодолевать последнее и самое страшное испытание – тревогу пустоты и отсутствие смысла.

Игра как путь в ад? Да, она засасывает человека целиком, если тот добровольно отдает ей всю свою жизнь. Неслучайно в далекой древности псалмопевец сказал о страшном морском змее Левиафане, что Бог создал его… для игры. Если ты заиграешься с ним, он проглотит тебя. Но, оказывается, и это чудище можно увидеть как игрушку в руках Божиих – игрушку, без которой не был бы таким ярким наш мир.

Благодатный край гор и лесов, прозрачных водопадов и тёплого моря… Грузия! Один из земных уделов Пресвятой Богородицы. Место, к народам которого по жребию должна была отправиться Пресвятая Дева, но которое несколько веков оставалось во тьме язычества. Кому же Богородица доверила исполнить великую миссию и просветить светом истинной веры целую страну?.. Ребёнку! Хрупкой девочке, которая, вопреки всему, сделала невозможное!

Кем может стать мальчик, который родился в глухой северной деревеньке, в тысячах километрах от столиц? Оказывается, гениальным химиком! И физиком! И ещё художником! И изобретателем, поэтом, астрономом, географом, геологом, металлургом, филологом, историком, создателем русской грамматики… Нет, это не много мальчиков, это всё — один человек! Невероятно, но в истории России такой человек был!

«Стоять на паперти» — это где? И что такое «паперть»? А что за странное слово — «притвор»? Это когда кто-то притворяется? Или когда что-то притворили? Правда ли, что в притвор можно выходить и даже выбегать? И кто в нём должен стоять? Что такое «солея» и «амвон»? «Клирос»? «Жертвенник»? А чем «кадило» от «паникадила» отличается? А как устроен иконостас? А где находится «горнее место» и что главное в алтаре? Как вообще устроен православный храм внутри?

Иван Ильин утверждал, что создание культуры требует оседлого образа жизни. Оседлость – это постоянство и преемственность, это способность структурировать мир, выделяя в нем центр и периферию. Оседлость также предполагает любовь к собственной истории. Такая любовь не изгоняет из прошлого ни одного, даже самого несчастливого, эпизода, но все принимает в себя, создавая целостный и величественный сюжет, в свете которого и заурядное событие приобретает уникальную драматургическую ценность. Одним словом, оседлость – это верность – в противоположность ветрености кочевника, который ежедневно отрицает самого себя и начинает жизнь с чистого листа. Тот, кто каждое утро снимается с места и уходит вслед за течением реки, образует крайне условную личность, познать которую ничуть не проще, чем дважды войти в одну и ту же реку.

Все знают, что разум – великая способность, открывающая нам врата познания Бога, мира, самих себя. В то же время разве не эйфорическая вера в человеческий разум, в созданные им теории потребовала миллионов жертв и занесла над миром «дамоклов меч» ядерного апокалипсиса?.. Разум – не только счастливый дар, но и коварное проклятие человечества. Для постижения высших тайн мироздания и гармонии людского бытия нужен более тонкий инструмент, чем однобокий «евклидовский разум». Ученые и философы вполне осознали нищету разума лишь недавно, хотя Церковь говорит об этом уже очень давно. «Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? – вопрошает св. апостол Павел, – Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых… Кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным… Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом». И уже много веков назад были святые, сознательно отвергшие земной разум во имя разума иного – Божественного.

Клотильда, Бландина, Бригитта, Женевьева… Почти не встретить девочек, с такими, непривычными нашему уху именами. Да и, казалось бы, как иначе? Ведь в православном месяцеслове нет таких святых! Допустим, родители решили назвать девочку Женевьевой — под каким именем её будут крестить в Православной Церкви? Как Евгению? Как Еву? Как Евдокию? А вот и не угадали! Как Женевьеву! А Клотильду — как Клотильду, Бландину — как Бландину! Теперь это и наши святые! Имя преподобной Женевьевы, покровительницы Парижа, как и имена других западных святых с недавних пор вошли в православные святцы!