Таинство святого Причащения и как к нему готовиться современному человеку

Введение

«Наше учение согласно с Евхаристиею, и Евхаристия в свою очередь подтверждает наше учение»[1]. Эти слова святителя Иринея Лионского (II в.) красноречиво говорят о неразрывном единении жизни всей Церкви и жизни каждого христианина в частности с Таинством Евхаристии, Святого Причащения Тела и Крови Христовых. Поистине, это Божественное Таинство является эпицентром всей церковной жизни. Евхаристия (в пер. с греческого «благодарение») по мысли святых отцов – это Таинство Таинств[2]. Это – сердце всего происходящего в Церкви.

Как справедливо замечает архимандрит Киприан (Керн), что «…уже во времена седой древности христианства крещение катихуменов совершалось во время Литургии во дни, особо для того предназначенные, как то Пасха, Рождество, Богоявление и некоторые другие. <…> Брак и елеосвящение также включались в состав Литургии; венчание совершалось до евхаристического канона; вероятно, во время Литургии оглашенных, приблизительно около времени чтения Апостола и Евангелия, и после молодые причащались Святых Тайн; елеосвящение, претерпевшее столь сложную эволюцию своего чина, также было вставлено в рамки Литургии: освящение елея совершалось во время проскомидии, a помазание - после заамвонной молитвы. Миро и теперь освящается во время Литургии сразу же после освящения Даров в Великий Четверг. Священство неотделимо от Литургии. Кроме того, все то, что схоластическая наука почему-то не называет таинством, но что в сознании отцов и писателей Церкви было и есть таинство, как то: освящение храма, освящение антиминса, богоявленское освящение воды, пострижение в монашество, - так или иначе приурочивается ко времени Литургии или даже введено в ее состав. Даже и отпевание покойных обычно предваряется заупокойной Литургией»[3].

Если какое-либо из священнодействий не завершалось причащением Тела и Крови Христовых, то оно считалось ущербным, незавершенным. Преподобный Макарий Египетский (IV в.), среди множества других святых отцов, так и свидетельствует: «…Если и все церковное правило будет выполнено, но таинственной Евхаристии иереем не совершено и приобщения Тела Христова не было, то по церковному уставу священнодействие не довершено и служение таинства недостаточно»[4].

Прискорбно, но с течением времени это святоотеческое понимание церковной жизни как жизни евхаристичной по своей сути, под влиянием определенных исторических процессов претерпело изменение. Литургию приходили просто «слушать», «отстоять», а Причащение, Евхаристия стало просто одним из Таинств Церкви, частным делом каждого христианина. После разрыва этой органической связи Евхаристии со всеми таинственными сторонами церковной жизни, все таинства в народном сознании превратились в частные требы, а то и просто в обряды. «Все Таинства церковные соединены с Евхаристией. – Пишет митрополит Пергамский Иоанн (Зизиулас). – Именно Евхаристия сообщает им действительность. Мы отделили Таинства от Евхаристии, и это большая трагедия в смысле литургическом»[5].

Действительно, в настоящее время приходиться сталкиваться с совершенно диким непониманием значения Евхаристии и участия в ней. Часто бывает, что человек, переживающий непростые периоды своей жизни, приходит в храм, чтобы найти выход из сложившейся ситуации. Он ищет чего-то осязаемого и быстродействующего для решения своей проблемы. Он готов заказать молебен, поставить свечу перед той или иной иконой, подать записку о здравии, пить святую воду, но когда говоришь ему, что необходимо причащаться, то возникает недоумение и немой вопрос: «А это разве поможет?». Он готов даже креститься, если не крещен, собороваться, венчаться, но при этом очень сложно бывает ему осознать, что все это должно завершаться Таинством Причащения. Все стороны нашей жизни должны освящаться Евхаристией, в скорби и в радости, в несчастье и в веселье, в знаменательные и памятные дни мы должны благодарить Бога, и выше этого благодарения не может быть ничего, потому что и выше крестного подвига Спасителя нашего не может быть ничего. Никакие благодарственные молебны, никакие таинства сами по себе не могут быть выше Литургии, Евхаристии. Это «…та вершина богослужебного откровения, выше которой не может и не смеет быть ничего»[6]. Почему?

Значение Причащения в жизни христианина

Еще задолго до своих крестных страданий Господь Иисус Христос приготавливал своих учеников к Евхаристии. «Я есмь хлеб жизни. – Говорил Он. – Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин. 6, 48-51). И затем Он прямо указывает на значение будущей Евхаристии: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6, 53-56).

Таким образом, Евхаристия символически сравнивается с манной, которую евреи ели в пустыне  для укрепления своих физических сил, но она подлинно выше ее, потому что питает не только тело, но и душу. Сопричастность ей является залогом нашего будущего воскресения и вечной жизни. «Подобно тому, - пишет свт. Ириней Лионский, - как упавшее в землю и истлевшее зерно приносит хлебный плод и становится Евхаристией, т.е. нетленной материей, так и наши тела, насыщенные нетленной Плотью и Кровью Господа, хоть и погребенные в землю, будут изведены из нее Духом Божиим в вечную жизнь»[7]. Немного позже святитель Кирилл Александрийский (V в.) выразит ту же мысль: «Поскольку Животворящее Слово Божие вселилось во Плоти, Оно преобразовало его (т.е. Тело) в собственное качество, т.е. жизнь, и, всецело соединившись с ним неизреченным образом единения, сделало его животворным, каково и Само Оно есть по природе. Поэтому Тело Христа животворит тех, кто становится причастником его, так как оно изгоняет смерть, когда является между умирающими, и удаляет тление, неся в себе Слово, совершенно уничтожающее тление»[8]. Об этом же говорят все святые отцы и учители Церкви.

Кроме того, важен еще один момент в понимании Евхаристии. Церковь это не только внешняя структура, которая объединяет всех верующих, но в более глубоком, мистическом смысле она является Телом Христовым (Кол. 1, 24), и в Таинстве Причащения христианин становится причастным этому Телу, он становится одним из членов этого Тела. И поэтому не Крещением, а именно участием в Евхаристии, евхаристичностью нашей жизни, мы являемся действительными, действенными, живыми членами Церкви Божией. «…Природа Церкви евхаристична. – Пишет архимандрит Киприан (Керн). – Евхаристии нет вне Церкви, ибо нет тела вне Тела; и Церковь не может быть без Евхаристии. Нельзя поэтому быть членом Церкви и не причащаться того, что есть Тело Христово, т.е. Сама Церковь. Β Евхаристии - знак церковности»[9].

Приступая к единой Чаше, вкушая единой Божественной Жертвы, христиане становятся едиными – с Богом и друг с другом, – и имеют полное право именоваться братьями и сестрами во Христе. «Нас же всех, от Единого Хлеба и Чаши причащающихся, соедини друг ко другу, во Единого Духа Святаго причастие…», - молится священник от лица всех верующих на Литургии святого Василия Великого. Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Чтобы не любовью только, но и самим делом быть нам членами Плоти Христовой, будем соединяться с этой Плотью. A это бывает через пищу, которую Христос даровал, чтобы выразить Свою великую любовь к нам. Для этого Он смесил Самого Себя с нами и растворил Тело Свое в нас, чтобы мы составили нечто единое, как тело, соединенное с головою. И это есть знак самой сильной любви...»[10].

Итак, выяснив, какое значение в жизни христианина имеет Таинство Причащения, необходимо также выяснить, как часто причащались в древности, и какие изменения эта практика претерпела в последующие времена.

Евхаристическая практика в истории

Можно однозначно сказать, что в первые века христианства верующие причащались каждый раз, когда совершалась Евхаристия. Об этом свидетельствуют Деяния святых Апостолов и святоотеческие творения. Первые члены христианской общины в Иерусалиме «каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца» (Деян. 2, 46). Еще одно свидетельство мы находим в том месте книги, где повествуется о пребывании апостола Павла в Троадской общине, где он «в первый день недели, когда ученики собрались для преломления хлеба… беседовал с ними и продолжил слово до полуночи», а затем «преломив хлеб и вкусив» еще «беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел» (Деян. 20, 7;11).

В раннехристианском памятнике под названием «Учение двенадцати апостолов» мы читаем: «В день Господень, собравшись вместе, преломите хлеб и благодарите, исповедавши наперед прегрешения ваши, дабы чиста была жертва ваша»[11]. Священномученик Игнатий Богоносец в послании к Ефесянам призывает их: «Итак, старайтесь чаще собираться для евхаристии и славословия Бога. Ибо, если вы часто собираетесь вместе, то низлагаются силы сатаны…»[12]. Святой Иустин Философ в одной из своих апологий дает описание богослужения христиан, которое состояло из чтения писаний апостолов и пророков, проповеди предстоятеля и общих молитв, после чего: «…приносится хлеб, и вино, и вода; и предстоятель также воссылает молитвы и благодарения, сколько он может. Народ выражает свое согласие словом - аминь, и бывает раздаяние каждому и приобщение даров, над коими совершено благодарение, а к небывшим они посылаются через диаконов»[13]. Святитель Амвросий Медиоланский (IV в.) советует: «Принимай всякий день (евхаристический Хлеб), который всякий день тебя пользует. Так живи, чтобы всегда ты был достоин его принимать»[14]. И преподобный Нил Синайский пишет: «Воздерживайся от всякого растления и каждый день причащайся таинственной вечери; таким образом тело наше сделается Телом Христовым»[15].

Таким образом, эти и еще многие другие свидетельства говорят о том, что христиане причащались за каждым богослужебным собранием. Каких-либо ограничений для Причащения тогда не существовало. Исключение составляли только два случая. Во-первых, причащаться не мог тот, кто не был крещен. «Пища эта, - пишет святой Иустин Философ, - у нас называется евхаристиею (благодарением), и никому другому не позволяется участвовать в ней, как только тому, кто верует в истину учения нашего и омылся омовением в оставление грехов и в возрождение, и живет так, как предал Христос»[16]. Во-вторых, причащаться не мог тот, кто находился в разряде кающихся, то есть тех, которые совершили тяжелые грехи. Такие, например, как отречение от Христа или плотские грехи (см. 11 и 13 правила 1 Вселенского собора). Священномученик Киприан Карфагенский, объясняя слова молитвы «Отче наш…» «Хлеб наш насущный даждь нам днесь», говорит: «И мы просим, чтобы этот Хлеб был подаваем нам ежедневно, молясь, таким образом, чтобы нам, сущим во Христе и ежедневно принимающим Евхаристию в пищу спасения, не совершить какого-либо тяжкого греха, за который мы должны бы были подвергнуться отлучению и лишению приобщения сего небесного Хлеба и через то отделиться от Тела Христова»[17].

Что же касается всех остальных христиан, то они наоборот подвергались дисциплинарному наказанию, если не причащались за каждой Евхаристией. 9 апостольским правилом предписывалось: «Всех верных, входящих в церковь, и слушающих Писания, но не пребывающих на молитве и святом Причащении до конца, как производящих бесчиние в церкви, подобает отлучать от церковного общения»[18]. О том же говорится и во 2 правиле Антиохийского собора (341 г.): «Все, входящие в церковь и слушающие Священные Писания, но, по некоему уклонению от порядка, не участвующие в молитве с народом или отвращающиеся от причащения Святой Евхаристии, да будут отлучены от Церкви дотоле, как исповедуются, окажут плоды покаяния и будут просить прощения, - и таким образом возмогут получить оное»[19].

Итак, мы видим, что все христиане призывались к ежедневному причащению Святых Христовых Тайн, но с течением времени эта практика начала ослабевать и стали причащаться реже, но, во всяком случае, не реже одного раза в седмицу. Святитель Василий Великий в одном из своих посланий, датированном около 372 года, пишет о той евхаристической практике, которая существовала в Малоазийской церкви: «Хорошо и преполезно каждый день приобщаться и принимать Божественные тайны… Впрочем, мы приобщаемся четыре раза каждую седмицу: в день Господень, в среду, в пяток и в субботу, также и в иные дни, если бывает память какого святого»[20].

Были места, особенно это большие города, где христиане причащались, ссылаясь на свое недостоинство, еще реже, иногда даже один раз в год. Как правило, это являлось результатом духовного и нравственного упадка христианской жизни. Подобная практика редкого причащения не считалась нормальной, и церковная иерархия строго порицала такое отношение к Евхаристии. «Скажи мне, прошу тебя, ты, - вопрошал святитель Иоанн Златоуст, - который причащаешься однажды в год, ужели думаешь, что сорока дней достаточно для очищения грехов всего прежнего времени? И как только пройдет неделя по Причащении, ты опять предаешься прежним грехам!... Сорок дней уделяешь для души (да еще, может быть, и не сорок) и думаешь этим умилостивить Бога!? Ужели ты шутишь, человек? Это я говорю не для того, чтобы возбранить вам и однажды в год приступать к Святым тайнам, а желая, чтобы вы всегда приступали к ним»[21]. Во всяком случае и святые отцы, и церковные правила настойчиво призывали к как можно частому Причащению.

Что касается практики нашей Церкви, то сложно однозначно судить о том, насколько часто причащались православные на Руси, хотя, конечно же, все те правила, которые существовали в Константинопольской Церкви относительно Евхаристической жизни, были приняты и Русской, но насколько они исполнялись неизвестно. Одно хорошо известно, что в Синодальный период истории Русской Церкви была практика крайне редкого Причащения, один раз в год, а иногда даже и в два года, и то только потому, что это предписывалось гражданским законом[22]. Святой праведный Иоанн Кронштадский, сам ежедневно совершая Литургию и, следовательно, ежедневно причащаясь, очень сожалел, что христиане лишают себя этого Божественного Дара. «Если Господь есть Истинный Хлеб, - говорит он, - то мы должны желать этого Хлеба не только раз в год, но, по возможности, каждый месяц, каждую седмицу, даже каждый день. Почему так? Потому, что это – хлеб насущный для нас, для нашей души, а так как хлеб насущный нужен нам каждый день, то и в небесной пище – в Теле и Крови Христовых, мы нуждаемся каждый день»[23].

Подготовка к Евхаристии

Теперь перед нами встает очень важный вопрос – как же должен христианин приступать к принятию Святых Христовых Тайн, чтобы они были ему «во исцеление души и тела», «во оставление грехов и в жизнь вечную», а «не в суд или в осуждение»? А что последнее бывает, тому есть примеры. Хотя бы классический пример с отпавшим апостолом Иудою, в которого после причащения вошел сатана (Ин. 13, 27), и он окончательно решил предать Христа. Для примера можно также привести Н.А. Мотовилова, который длительное время страдал от бесовских нападений. Он описывает один случай, когда после Причащения «…целый ад вселился в меня…»[24]. Причиной этого явилось недостойное причащение Святых Христовых Тайн из-за того, что он затаил обиду на своего духовника архиепископа Воронежского Антония (Смирницкого) и не исповедовал ее перед Причащением.

Еще апостол Павел предупреждал: «Кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает» (1 Кор. 11, 27-30).

Многие ссылаются на эти слова Апостола и удаляются от Причащения под предлогом своего недостоинства. Но «…ни ранняя Церковь, ни Отцы не понимали их в том смысле, что альтернатива недостойному причащению заключается в воздержании от Причастия, что благоговение к Таинству и боязнь его профанации должны привести к отказу от вкушения Святых Даров. Очевидно, что так не думал и сам апостол Павел»[25]. И Сам Господь, указывая на Чашу, сказал «пейте из нее все» (Мф. 26, 27). Поэтому очень важно определить, в чем же заключается достойное или недостойное Причащение. Ведь однозначно не в том, чтобы три дня отпоститься и ни с кем не ругаться, вычитать Последование, хотя, конечно же, это тоже имеет свое значение, но об этом мы поговорим немного позже. Не это делает нас достойными Святых Тайн.

Протопресвитер Александр Шмеман замечает: «Есть что-то духовно страшное в том, с какой легкостью и без малейшего упрека совести епископы, священники, миряне, и, пожалуй, в особенности те, кто претендует на духовную опытность, принимают и отстаивают как традиционную и бесспорную ту современную ситуацию с Таинствами, при которой член Церкви может считать себя пребывающим «в нормальном состоянии», если в течение пятидесяти одной недели не приступает к Чаше из-за своего недостоинства, а затем, на пятьдесят второй, после исполнения некоторых правил, пройдя через пятиминутную исповедь и получив отпущение грехов, вдруг становится «достойным», чтобы вслед за Причастием вновь немедленно возвратиться к своему «недостоинству»[26].

Дать ответ на этот вопрос невозможно лишь человеческим разумом, и святые Отцы и не пытались придти к решению его путем логических умозаключений. Ответ на вопрос о достойном Причащении заключается в словах священника, которые он произносит на каждой Литургии, вознося Святой Агнец: «Святая святым». То есть приступить к Причащению может только тот, кто свят, но кто из людей может сказать о себе, что он свят?[27] Поэтому народ после этого возгласа священника и произносит: «Един Свят, Един Господь Иисус Христос, во славу Бога Отца». Это святость Христова, святость Божия, а не наша личная, делает нас святыми и поэтому достойными Причащения Святых Его Тела и Крови. Ведь только во Христе мы стали «сограждане святым и свои Богу» (Еф. 2, 19). Архиепископ Фессалоникийский Николай Кавасила писал: «Никто не имеет святости сам по себе, и она не зависит от человеческой добродетели, но все, обладающие ею, получили ее от Него и Им. Как если бы несколько зеркал были выставлены на солнце, все они блестят и все источают лучи, тогда как одно и то же солнце делает их блистающими»[28].

Точно так же и Церковь, которую мы именуем в Символе веры «святой», свята не потому, что святы ее члены, а потому, что свят ее Глава – Христос, и именно Он и только Он освящает тех, которые приходят в Церковь. Именно во Христе и Христом дарована нам святость, и мы причащаемся и живем для того, чтобы осуществить этот дар святости, стать святыми. Это мы должны помнить, потому что с этой точки зрения меняется вся наша жизнь. И осмыслением этого должна быть наша подготовка к принятию Евхаристии.

Все те внешние, установленные Церковью, условия подготовки, как то, трехдневный пост, молитвенное правило, духовное и телесное воздержание, неядение после полуночи, которые предваряют Причащение, служат вовсе не для того, чтобы христианин возомнил себя достойным принятия его, а для того, чтобы он осознал тот Дар, который Господь дарует ему единственно по любви Своей, а не по его заслугам. Все молитвы проникнуты этой мыслью: «Вем, Господи, яко недостойне причащаюся пречистого Твоего Тела и честныя Твоея Крове, и повинен есмь…, но на щедроты Твоя дерзая прихожду к Тебе», «Несмь доволен, Владыко Господи, да внидеши под кров души моея; но понеже хощеши Ты, яко Человеколюбец, жити во мне, дерзая приступаю…», «Пред дверьми храма Твоего предстою, и лютых помышлений не отступаю; но Ты, Христе Боже,… прими мя приходяща». А вот одна из благодарственных молитв: «Благодарю Тя, яко мене недостойного причаститися пречистых Твоих и небесных Даров сподобил еси…».

Так кто же после прочтения такого «Последования ко Святому Причащению» дерзнет сказать о себе, что он достойно приготовился к принятию Христовых Тайн? К сожалению, именно такое понимание достойной подготовки к Причащению преобладает в наше время, в том числе и в среде духовенства. Однозначно не допускается к Евхаристии тот, кто не постился три дня или не прочитал «Последования…». В связи с этим вспоминается случай с прихожанином одного храма. Семья его довольно воцерковленная, супруга и дети часто причащаются. Сам он, может, и не часто, но регулярно тоже приступает к Святой Чаше. И вот одно время у него наступил тяжелый период в жизни, были некоторые проблемы на работе, решить которые лишь своими силами было трудно. Он пришел в храм, помолился, попросил помощи у Господа. И буквально через самое короткое время его проблема решается самым неожиданным образом и при этом как нельзя лучше. Человек этот, преисполненный благодарности, сразу же поспешил в храм, чтобы поблагодарить Бога. Душа, как он говорил, сама желала причаститься. Он пришел в церковь как раз к Литургии и подошел на исповедь. Конечно, формально он не был готов, за исключением того, что ничего не ел: не постился, не читал молитв. Но исповедующий священник не разрешил ему причаститься и в течение двадцати минут объяснял, как необходимо готовиться, т.е. как поститься, какие молитвы читать, как себя вести и т.д. Таким образом, человек ушел из храма так и не поблагодаривши Бога, так и не приступивши к Чаше Благодарения. Здесь не вина священника, здесь вина той однобокой традиции, которая сложилась в наше время.

Значение всех внешних условий подготовки к Причащению в том, чтобы человек пришел к чувству покаяния, осознания своего несовершенства. Там, где присутствует ощущение приготовленности, там присутствует и гордость, а это как раз первый признак недостоинства, принятия в осуждение Святых Тела и Крови Христовых[29]. Ибо «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4, 6).

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин писал: «Хотя мы знаем, что мы не без греха, однако ж не должны уклоняться от святого Причастия… Мы не должны устраняться от Причащения Господня из-за того, что сознаем себя грешниками, но еще более и более с жаждой надобно поспешить к Нему для уврачевания души и очищения духа, однако ж с таким смирением  духа и верой, чтобы, считая себя недостойным принятия такой благодати, мы желали больше врачевства для наших ран. А иначе и в год однажды нельзя достойно принимать Причащение…»[30]. И преподобный Серафим Саровский наставлял: «Если бы мы и весь океан наполнили нашими слезами, то и тогда не могли бы удовлетворить Господа за то, что Он изливает на нас туне и питает нас Пречистою Своею Кровию и Телом, которые нас омывают, очищают, оживотворяют и воскрешают. Итак, приступи без сомнения и не смущайся, но веруй только, что это есть истинное Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, которая дается нам во исцеление всех наших греховных струпов»[31].

Итак, человеку, приступающему к Причащению, необходимо, прежде всего, осознавать его важность и значение, «рассуждать о Теле Господнем» (1 Кор. 11, 29), чтобы оно ему было во очищение грехов и жизнь вечную.

Затем необходимо «испытывать себя» (1 Кор. 11, 28), проверять свое внутреннее состояние, соответствие своей жизни заповедям евангельским, убедиться в том, выражаясь словами святого Иустина Философа, живем ли мы так, «как предал Христос»[32]? В результате такого внутреннего испытания человек неизбежно придет к осознанию собственной греховности и несовершенства. «Отсюда вытекает необходимость в покаянии, которое мыслится,… как душевное состояние, характеризуемое сознанием греховности и недостоинства, ненавистью ко греху и горячим желанием от него освободиться. Очевидно, это состояние… является необходимым условием участия в Евхаристии во спасение, а не в суд и осуждение»[33]. Поэтому в практике Русской Православной Церкви обязательным условием Причащения является исповедь.

Но в конечном итоге, ни она, ни молитвенное «Последование…», ни пост не делают человека кристально чистым, безгрешным и достойным принятия Святых Даров. И поэтому каждому причастнику необходимо осознать Причащение именно, как Дар Божий, Дар Божественной Любви человеку. И на этот Дар Любви человек должен отозваться любовью. В чине древней Литургии диакон, вынося Чашу, призывал народ: «Со страхом Божиим и верою и любовию приступите»[34]. Вот те три чувства, которые должен иметь каждый, кто желает приобщиться Тела и Крови Господних.

А внешние условия подготовки человек может, в зависимости от своих возможностей, времени, физических и духовных сил, или усугубить или сократить. На практике очень часто получается, что если человек будет буквально следовать тем предписаниям молитвослова, которые даются перед «Последованием ко Святому Причащению», то он не скоро сможет причаститься, потому что темп современной жизни совершено иной, нежели сто, даже пятьдесят, лет назад. Во всяком случае, данный вопрос о размере молитвенного правила, количестве дней поста должен решаться с духовником индивидуально. То же самое касается и исповеди. Конечно, если человек приступает к Причащению реже одного раза в месяц, то она просто необходима. Но известны случаи, когда некоторые духовники, к примеру, митрополит Антоний Сурожский, зная своих духовных чад, их духовную настроенность, определенное время разрешали им причащаться без исповеди. Но, повторимся, этот вопрос должен решаться индивидуально со своим духовным отцом.

Главное, чтобы эти внешние условия подготовки помогали, способствовали человеку осознать Причащение как Дар Божий, а не препятствовали ему стать одним из причастников Тайной Вечери.

Заключение

Только тот христианин, который участвует в Евхаристии, является живым членом Тела Христова. Поистине, он имеет залог «жизни вечной» (Ин. 6, 54). К сожалению, евхаристическая практика современных христиан далека от идеала. Зачастую это является следствием неведения, духовного невежества, отношения к Причащению как к некому обряду. Слишком многие подходят к Святой Чаше без искреннего покаяния, без твердой духовной настроенности и сосредоточенности. Поэтому необходимо приложить все усилия для того, чтобы верующий народ осознал Причащение как сердцевину и церковной, и своей личной жизни, чтобы он с «рассуждением» и «испытанием» чаще приступал к Божественному Дару, который является для нас «…постоянным, неиссякаемым, вечно живым источником обновления, освящения и спасения»[35].

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Арсений, архим. Как часто древние христиане причащались? // Богословские труды. М., 1980. Сб. 21.
2. Воронов Л., прот. Евхаристия // Богословские труды. М., 1980. Сб. 21.
3. Дебольский Г., прот. Седмица говения, исповеди и причащения. М., 1991.
4. Записки Николая Александровича Мотовилова. М., 2005.
5. Ириней Лионский, свт. Творения. М., 1996.
6. Киприан (Керн), архим. Евхаристия. М., 1999.
7. Макарий Египетский, преп. Духовные беседы, послание и слова. М., 2002.
8. Михаил, архиепископ Астраханский и Енотаевский. Евхаристия по учению Православной Церкви // Богословские труды. М., 1980. Сб. 21.
9. Пивоваров Борис, прот. Божественная Евхаристия как основа духовной жизни и залог спасения // Православное богословие на пороге третьего тысячелетия. Материалы Богословской конференции. М., 2000.
10. Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. М., 1994. Т. 1.
11. Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. М., 1994. Т. 2.
12. Ранние отцы Церкви. Антология. Брюссель, 1988.
13. Собрание древних Литургий, Восточных и Западных, в переводе на русский язык. М., 1997. Вып. 1. С. 192.
14. Чаша жизни. Святые отцы о таинстве Причащения. М., 1999.
15. Шмеман А., протопресвитер. Святая святым // Троицкий Путь. Мытищи, 2005. №2(36).

Священник Александр Краля

[1] Ириней Лионский, свт. Творения. М., 1996. С. 365.

[2] Киприан (Керн), архим. Евхаристия. М., 1999. С. 7.

[3] Там же. С. 6.

[4] Макарий Египетский, преп. Духовные беседы, послание и слова. М., 2002. С. 622.

[5] Цит. по: Пивоваров Борис, прот. Божественная Евхаристия как основа духовной жизни и залог спасения // Православное богословие на пороге третьего тысячелетия. Материалы Богословской конференции. М., 2000. С. 141.

[6] Киприан (Керн), архим. Евхаристия. М., 1999. С. 314.

[7] Ранние отцы Церкви. Антология. Брюссель, 1988. С. 622.

[8] Цит. по: Киприан (Керн), архим. Евхаристия. М., 1999. С. 12-13.

[9] Киприан (Керн), архим. Евхаристия. М., 1999. С. 13.

[10] Цит. по: Киприан (Керн), архим. Евхаристия. М., 1999. С. 13-14.

[11] Ранние отцы Церкви. Антология. Брюссель, 1988. С. 24.

[12] Там же. С. 107.                                              

[13] Там же. С. 339.

[14] Цит. по: Арсений, архим. Как часто древние христиане причащались? // Богословские труды. М., 1980. Сб. 21. С. 118.

[15] Там же. С. 118.

[16] Ранние отцы Церкви. Антология. Брюссель, 1988. С. 337.

[17] Цит. по: Арсений, архим. Как часто древние христиане причащались? // Богословские труды. М., 1980. Сб. 21. С. 118.

[18] Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. М., 1994. Т. 1. С. 11.

[19] Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. М., 1994. Т. 2. С. 58.

[20] Там же. С. 612.

[21] Цит. по: Чаша жизни. Святые отцы о таинстве Причащения. М., 1999. С. 49.

[22] Дебольский Г., прот. Седмица говения, исповеди и причащения. М., 1991. С. 47-48. Прот. Григорий Дебольский в своей книге пишет: «Некоторые из православных христиан, по принятому ими обычаю, говеют однажды в два года. Этот обычай, вероятно, произошел из обыкновенной расчетливости, что они, и через два года бывая у исповеди и у св. причащения, не будут виноваты перед законом. А другие исповедуются и причащаются непременно однажды в год, потому что этого требует начальство. Некоторые же, покоряясь требованию закона, выказывают иногда свое желание только исповедоваться, но не причащаться, потому что свидетельство получают из исповедной записи, и если оно есть, то предполагается, что они и причащались» (С. 47).

[23] Цит. по: Пивоваров Борис, прот. Божественная Евхаристия как основа духовной жизни и залог спасения // Православное богословие на пороге третьего тысячелетия. Материалы Богословской конференции. М., 2000. С. 143.

[24] Записки Николая Александровича Мотовилова. М., 2005. С. 30.

[25] Шмеман А., протопресвитер. Святая святым // Троицкий Путь. Мытищи, 2005. №2(36). С. 4.

[26] Шмеман А., протопресвитер. Святая святым // Троицкий Путь. Мытищи, 2005. №2(36). С. 5.

[27] «Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Ин. 1, 8).

[28] Цит. по: Шмеман А., протопресвитер. Святая святым // Троицкий Путь. Мытищи, 2005. №2(36). С. 5.

[29] Преподобный Макарий Египетский говорил: «Вот признак христианства: сколько ни потрудишься, сколько ни совершишь праведных дел, — оставаться в той мысли, будто бы ничего тобою не сделано; постясь говорить: «я не постился»; молясь — «не молился»; пребывая в молитве — «не пребывал, полагаю только начало подвигам и трудам». Хотя бы и праведен был ты пред Богом, должен говорить: «я не праведник, не тружусь, а каждый день начинаю только». (Макарий Египетский, преп. Духовные беседы, послание и слова. М., 2002. С. 303.)

[30] Цит. по: Воронов Л., прот. Евхаристия // Богословские труды. М., 1980. Сб. 21. С. 69-70.

[31] Цит. по: Пивоваров Борис, прот. Божественная Евхаристия как основа духовной жизни и залог спасения // Православное богословие на пороге третьего тысячелетия. Материалы Богословской конференции. М., 2000. С. 144.

[32] Ранние отцы Церкви. Антология. Брюссель, 1988. С. 337.

[33] Михаил, архиепископ Астраханский и Енотаевский. Евхаристия по учению Православной Церкви // Богословские труды. М., 1980. Сб. 21. С. 80.

[34] Собрание древних Литургий, Восточных и Западных, в переводе на русский язык. М., 1997. Вып. 1. С. 192.

[35] Михаил, архиепископ Астраханский и Енотаевский. Евхаристия по учению Православной Церкви // Богословские труды. М., 1980. Сб. 21. С. 89.